Было это очень давно, иногда даже кажется, совсем в другой жизни. В небольшом волынском селе росла девочка Люба, которая очень любила рисовать. Родители рано заметили у дочери склонности к живописи. Благодарить Господа: талантом не обделил. Окончив десять классов, Люба поехала в Киев поступать в институт культуры. Да только куда простой деревенской девчонке конкурировать со столичными абитуриентами, выпускниками художественных школ и студий. К сожалению, по конкурсу Люба не прошла
Не долго думая, Люба решила овладеть профессией маляра- штукатура, в которой тоже не обойтись без красок и кистей. Ну и что, если полотном для живописи выступают стены домов. Настоящий художник должен уметь проявить свой талант во всем, Мама, честно говоря, пыталась отговорить Любу от этой затеи: крепким здоровьем дочь не отличалась. Но разве ее переспоришь?
Городская жизнь совсем не похожа на деревенскую, такую привычную с детских лет, текущую размеренно и спокойно. Новые развлечения, друзья, подруги. Люба и заметить не успела, как у нее появился возлюбленный, предложивший ей руку и сердце. Казалось, что на всю жизнь. Сыграли свадьбу. Люба подарила мужу двух дочерей и сына. Она ведь всегда мечтала о большой счастливой семье.
Когда Люба забеременела в очередной раз, муж сказал, что детей им больше не нужно: хоть бы этих на ноги поставить. И она сделала аборт. Так поступали тысячи женщин вокруг, и это считалось нормальным. Ведь еще с советских времен и до сегодняшнего дня бытует мнение, что зачавшая дитя женщина может сделать с ним все, что захочет. Дать или не дать ему родиться - полностью в ее власти. Поэтому каждую минуту посредством абортов в Украине убивается 2-3 младенца. Мы ведем самую беспощадную войну против тех, кто не только не может защититься, но даже дышать самостоятельно не может. И считаем, что имеем полное право так поступать. Ведь, по мнению многих, находящийся в материнской утробе зародыш, или эмбрион, - это еще не полноценный человек, скорее, бесформенный кусок мяса. Но православная церковь придерживается совсем иного мнения. По ее учению, душа дается человеку с момента зачатия.
А по-другому и быть не может. Женщина может даже не подозревать, что внутри нее зародилась новая жизнь, а в это время кроха обращает к ней примерно такие слова: «Сегодня началась моя жизнь, хотя мои родители об этом пока не знают. Я - девочка, у меня будут русые волосы и голубые глаза. Все уже определено, даже то, что я буду любить цветы». На 18-й день жизни малыш начинает открывать ротик, на 20-й начинает биться его крохотное сердечко, еще через недельку формируются крошечные ручки и ножки. А потом...
Как и каждый из живущих на земле людей чувствует угрозу, которая нависла над его жизнью, находящийся в материнской утробе малыш чувствует, что его хотят убить. И очень боится смерти.
- Или мы будем жить, как брат и сестра, или я буду рожать детей, -
сказала она мужу после последнего, десятого, аборта. Увы, ни одна, ни вторая из предложенных альтернатив ему не подошла.
Когда дети стали подрастать, Люба поняла, что нужно что-то менять. Да только что же могла изменить она в своей жизни? Разве только время от времени забежать в храм и поставить свечечку. Долго находиться в церкви женщина не могла, очень уж душа болела, когда мысли возвращались к тягчайшему греху детоубийства, о котором нельзя было забыть даже на мгновение.
Как-то, делая ремонт у одной из знакомых, Люба увидела в ее доме иконы. Сначала они привлекли ее внимание просто, как произведения искусства. Но в какой-то момент смотревшие с образов лики святых вдруг показались ей живыми. Она задала несколько вопросов хозяйке. Слово за слово завязался разговор. Люба почему-то не побоялась открыть свое сердце, рассказать о своей печали. «Тебе нужно пойти в храм и исповедаться»,- ответила подруга.
В ближайшее воскресенье они отправились в Киево-Печерскую лавру. Исповедь принимали три священника, к одному из них стояла самая длинная очередь. Подруга поставила Любу именно в эту очередь и куда-то ушла. Ждать пришлось несколько часов. За это время неоднократно хотелось уйти, убежать, куда глаза глядят. И вот, наконец-то, она подошла к священнику. Матушка Люба уже и не помнит сейчас, что говорила в своей первой исповеди. Единственное, чего не может забыть, были слова батюшки о том, что ее жизнь скоро измениться.
И она действительно стала меняться. Если раньше в свободное время женщина бралась за «шабашки», чтобы какую-то копейку заработать, то теперь, чуть выпадет свободный денек, едет в какой-нибудь храм или монастырь, чтобы там приложить свое мастерство. Однажды ей пришлось белить подземелье Киево-Печерской лавры. Господи, как же она боялась, чтобы не испачкать святые мощи.
А как же дом, семья? Ни муж, ни дети не хотели принимать ее такою, какой она пыталась стать. Пропасть, возникшая между женщиной и ее родными, росла день ото дня. Нужно было искать какой-то выход. Матушка Люба увидела его в спасении от мирской суеты и греха в монастырской обители. Ее супруг – в создании новой семьи с другой женщиной. А дети?
-Знаете ли вы о них хоть что-нибудь? - спросила я у матушки, лишь только она закончила свой рассказ.
-У дочерей все хорошо, обе замужем. А вот о сыне, самом младшем, давно уже ничего не слышала. Ему было всего лишь девять, когда я ушла. Какое-то время он был в Крыму, учился, служил. А дальше след затерялся. Возвращаться ему было уже некуда: дом наш был уже продан.
Уже далеко за полночь в келии погас свет. Усталые гости, устроенные радушной хозяйкой, отдыхали на мягких постелях. Сама ж матушка пристроилась прямо на полу, подложив под голову небольшое одеяло.
Не знаю, правильно это или нет, но мне почему-то захотелось поставить эту скромную послушницу монастыря в один ряд с преподобной Марией Египетской. Уйдя в пустыню, чтобы вдали от людей пребывать в постоянной молитве, она до святости очистилась от всех своих грехов. Может быть, что-то подобное произойдет и с матушкой Любовью? Когда-то. А пока матушка с большим нетерпением ждет своих детей, за которыми она очень-очень скучает. Не проходит и дня, чтобы она не вспомнила о них. Больше всего в этой жизни ей хочется, чтобы ее дети ее простили. Дай Бог!
Ксения Максимова
